После разговора с Вероничкой у Киры как будто открылось второе дыхание, интуиция ей подсказывала, что-то должно случиться. И она, зажав в кулачке кольцо, со всех ног бросилась «домой». Там, в квартире Королёвой, не успев толком раздеться, она водрузила кольцо на палец и начала вызывать у себя в голове образ Мии. Но ничего не происходило, впрочем, как обычно.
Кира разочарованно села делать уроки, и тут через несколько минут, к её несказанному удивлению, металлический хвост кота зашевелился, и поднявшись, превратился в холодное красное пламя. И она… (о боже!!!) услышала голос любимой подруги.
– Кира…
– Да! Да! Да! – начала радостно кричать она, но её пыл тут же охладил голос «мамы»: «Ника, что у тебя там стряслось?»
– Всё хорошо, Лера! – сконфуженно промямлила она, приложив ладонь ко рту, будто пытаясь удержать в себе громкие звуки: нельзя сейчас привлекать внимание Вероничкиных родителей, нельзя.
– Вижу, ты меня слышишь, – спокойный голос Мии снова раздался в ушах Киры.
– О боже, да, да, да! – теперь шёпотом кричала она. Волна неописуемой радости захлестнула её так, что мысли путались, и слова полились бессвязным потоком: – Мия, Миечка, наконец-то… я так ждала… надеялась… я вызывала … ты откликнулась… я так рада… так рада… Тут такое случилось!
– Да, милая, я знаю, – Кира услышала в голосе знакомую улыбку. – Я всё про тебя знаю. И я тоже скучала. Скоро мы встретимся. И мне нужна будет твоя помощь.
Кира немного успокоилась, перевела дух и… снова начала тараторить:
– Конечно, я готова, ты же знаешь! На всё готова. Но что… что нужно делать?
– Сегодня ничего, просто пораньше ложись спать. А завтра, как проснёшься, отправляйся ко мне домой. Ты ещё помнишь, где я живу? – Кира услышала в голосе лёгкую усмешку.
– Конечно, я помню! – воскликнула Кира, перебирая вопросы, которые хотела бы ещё задать, но услышала только короткое: «Хорошо, тогда до завтра», – и Мия отключилась.
– Но… – Кира не успела даже попрощаться, как кольцо снова превратилось в обычный кусок твёрдой материи, и голос подруги больше не звучал у неё в голове. И ответы на незаданные вопросы: во сколько нужно встать, кто откроет дверь и вообще, что делать дальше, она так и не получила. Был момент, когда она подумала, а не привиделось ли ей всё это, но внезапное желание скорее уснуть убедило её в обратном. Это был хороший знак, не раз появлявшийся в её жизни, поэтому она решила отдаться на волю судьбы, не забыв при этом собрать в рюкзак необходимые вещи и подготовить одежду на утро. Легла в кровать и тут же уснула.
Всё случилось, как и предсказывала Мия. Кира проснулась внезапно ещё затемно, и только увидев руки, поняла, что она снова в своём теле. Как же приятно вновь вернуться к самой себе! Какое счастье видеть в зеркале своё лицо, уютный привычный образ!
Пока весь дом спал, она спокойно оделась и тихо выскользнула из квартиры. Ох, а было бы забавно, если кто-нибудь из новых «родственников» проснулся неожиданно и увидел незнакомую девчонку в Вероничкиной одежде, крадущуюся к выходу. Кира на этот случай даже легенду приготовила: мол, подруга осталась ночевать, теперь спешит домой…
Топая по пустынным предрассветным улицам и тихо мурлыкая весёлую мелодию карнавала, она совсем не боялась: почему-то была уверена, что ничего плохого с ней случиться не может, наоборот, скоро она увидит подругу, вместе они вызволят Миу из Мегаплантиса, и всё будет хорошо.
Вот и знакомый кирпичный дом с вывеской «Аптека». Поднявшись на пятый этаж, она взялась за ручку двери, похожую на её кольцо, и сразу вспомнила, что Мия рассказывала ей в Мегаплантисе про все эти многочисленные кошачьи символы. Они нужны были для того, чтобы Миу мог попасть в Урбанию и только в виде кота. Тут же всплыл его образ: тонкий стан, искрящиеся изумрудные глаза, весёлая, чуть ироничная улыбка. До этого она, как могла, старалась не вспоминать о нём. Слишком больно. Слишком грустно. Слишком страшно.
Дверь была не заперта, в квартире темно. Кира зажгла свет, прошлась по комнатам: чистота, порядок, ни пылинки. И никого. Она посидела в гостиной, наслаждаясь картиной сундучкового города, вспоминая, как они с Мией поднимались на крышу в чудесный садик с живыми растениями и бабочками и оттуда летали, куда хотели, как посещали карнавал в Каштании, как катались на лошадях, как варили зелье. Какое было время!
Внезапно Кира почувствовала, что проголодалась: Вероничкины родители не очень-то её кормили, считай, весь день вчерашний голодной провела, а у Мии, она помнила, всегда была вкуснейшая еда, поэтому она отправилась на кухню. И правда, там на столе стояла чашка с молочным шоколадом (так решила Кира) и всё ещё тёплыми, ароматно пахнущими булочками. После первого глотка она почувствовала себя абсолютно счастливой и готовой ко всему. Но всё, как всегда, произошло неожиданно. Кира что-то почувствовала и обернулась. На пороге, тщетно пытаясь скрыть улыбку, стояла Мия.
– Позавтракала? – спросила она, глядя на Киру с озорным блеском в глазах.
Кира только и смогла, что кивнуть, ведь рот был занят пережёвыванием куска булки, она пыталась сделать это как можно быстрее, чтобы сказать, как же она рада видеть подругу, но не успела, потому что Мия тут же увлекла её в комнату.
Там, поставив её на середину, она ласково оглядела её с ног до головы, затем тепло улыбнулась, и у Киры от этой улыбки разлилась такая радость на сердце, так уютно и спокойно стало на душе от этого взгляда, что не передать словами. И вот эти приятные эмоции снова отвлекли её внимание так, что она не успела ничего осознать, ощутив лишь на долю секунды затуманенность картинки, будто зрение перестало работать, а затем обнаружила, что они стоят уже не в квартире подруги, а в комнате, чем-то похожей каменными стенами на келью. Необычная мебель, простая и в то же время красивая плитка на полу, пушистый ковёр, горшки с лимонами, от которых цитрусовый аромат распространялся по всему помещению, роспись на стенах… Но Кире было не до деталей интерьера. В оставленной квартире она не успела сделать главное, поэтому бросилась навёрстывать упущенное – обвила руками шею подруги, прижалась к ней и прошептала: «Как же я рада тебя видеть!»
Ворох длинных волос разметался, рассыпался, перемешался, слился, облёк обеих. Кира чувствовала свежесть прохладной щеки, ровное биение сердца и блаженное чувство покоя охватило её. Стоять бы так век! Наверное, страдания даются не напрасно, а для того, возможно, чтобы почувствовать, ощутить вот так момент абсолютного счастья.
– Мне нужно столько рассказать тебе! – отстранившись, почти закричала Кира.
– Не трудись, – рассмеялась Мия, – я всё о тебе знаю.
– Да? – недоверчиво протянула она. – Так ты наблюдала за мной? И что? Моё перевоплощение в Вероничку – твоих рук дело?
Мия улыбнулась.
– Только оказавшись на чужом месте, некоторые люди могут понять другого человека, – со смехом заметила она. – Как считаешь, шутка для Веронички удалась?
– О! Не то слово! – воскликнула Кира весело. – Этот опыт она запомнит надолго, тем более теперь я знаю самые сокровенные её тайны, так что лезть ко мне она больше не будет.
Они какое-то время помолчали, но недолго, потому что у Киры в голове вертелась масса вопросов, которые нужно было задать, выбрав сначала главный, но с этим, как всегда, возникли проблемы, и она опять затараторила:
– Скажи, почему кольцо ожило только сейчас? Я хотела связаться с тобой раньше, ты так нужна мне была… А что там с Миу? Вы спасли его? Победили Зигор-Велеса? Я старалась, старалась… каждый день пытаясь отправить тебе послание, и всё без толку.
– О! Сколько вопросов сразу, – засмеялась Мия, – давай по одному, начнём с кольца. Тренировка, я же говорила, нужна тренировка. Чтобы такой способ связи был привычен нашему уму, нужно обучаться, причём постепенно. Но на это, если помнишь, у нас с тобой не было времени.
– Да уж… – протянула задумчиво Кира, вспоминая, как они с Мией выбирались из Мегаплантиса, они успели, а Миу – нет… – Послушай, а что же с ним? – приложив ладошки ко рту, начала она издалека, ужасно боясь услышать страшные новости, но подруга успокоила: – Не волнуйся, мы забрали его, он уже здесь в Плантайе…
– Как хорошо! – воскликнула она, но Мия не дала ей договорить.
– Хорошего, к сожалению, мало, – не сдержавшись, грустно заметила Мия, и Кира затаилась в ожидании, сглотнула, губы задрожали.
Видя, как Кира переживает и вот-вот заплачет, Мия пожалела о своей несдержанности и попыталась её утешить.
– Он жив, с нами, и это – главное! – стараясь придать голосу жизнерадостность, произнесла она. Но Киру её слова не очень-то обнадёжили, она возразила:
– Не надо со мной как с маленькой, говори правду. Что с ним случилось?
– Я не знаю, – развела руками Мия, – но чаша отрицательных эмоций перевешивает, и к сожалению, даже моей энергии сейчас не хватит, чтобы восстановить его.
– Мия, Миечка, – вдруг, не сдержавшись, заплакала Кира, – но мы же можем ему как-то помочь, ведь правда? Правда? – с мольбой в глазах смотрела она на Мию. – Он ведь пожертвовал собой ради нас. Неужели мы ничего не можем сделать?
Мия улыбнулась тихой нежной улыбкой:
– Свет любящего сердца может помочь. Поэтому ты здесь.
Кира в недоумении смотрела на подругу, и та пояснила:
– Миу слишком много страдал, он разучился радоваться, его душевная гармония нарушена. И только любовь поможет его израненному сердцу, ведь только она даёт нам силы жить, только эта волшебная энергия оживляет всё вокруг, это чувство побеждает всё зло и ненависть, которое отравляет душу. Ты нужна ему, потому что он нужен тебе. Жизнь для других – закон природы. Деревья не едят свои плоды, солнце не светит само себе, и цветы не пахнут для себя. Мы все рождены друг для друга. В тебе много жизни, света, любви, всего того, что так не хватает ему… Именно ты можешь помочь ему сейчас.
Кира снова ничего не поняла, да ей и не нужно было. Она ждала только указаний подруги и давно была готова пусть даже пожертвовать собой ради спасения Миу. Но она совсем не представляла, что от неё потребуется на самом деле.