Кира уходит из дома
Уроки по остальным предметам в тот день в школе прошли для Киры как в тумане. После такой чудовищной несправедливости, как она, вообще, могла на чём-то сосредоточиться?! Щёки у Киры пылали так, что даже учительница по биологии, поинтересовалась, нет ли у неё температуры. А как еще им не пылать, ведь в душе у Киры творилось невообразимое: её обуревал то гнев, то щемящая жалость к себе, и страшно хотелось плакать. Но Кира прекрасно помнила и знала, что плакать нельзя ни в коем случае. Тем более что Вероничка уже встрепенулась и внимательно наблюдала за ней, как коршун за добычей. С лица её не сползала ехидно-торжествующая улыбочка, так что Кира сейчас не имела никакого права заплакать – не могла она доставить Королёвой ещё и такое удовольствие, это был бы слишком расточительный подарок.
Да, в школе-то Кира сдержалась, но дома, дома, конечно, дала волю слезам. В квартире никого не было, так что можно было порыдать громко с чувством, не отвлекаясь на всякие разъяснения с родителями, почему да отчего. Потом она успокоилась, собралась и позвонила маме, правда, решила пока ничего ей не говорить, не телефонный это разговор, опять захочется поплакать, да и зачем расстраивать маму, она будет сильно переживать, а ей ведь надо работать. Мама была очень ласкова, так что у Киры немного отлегло от сердца, и она даже смогла сделать уроки. А после включила свою любимую музыку и стала ждать возвращения родителей, которым вдруг очень захотелось пожаловаться, поделиться и рассказать, какая возмутительная ситуация произошла сегодня на контрольной по математике.
Мамы не было долго. Кира начала разучивать танец перед зеркалом, вспоминая те движения, которые ей показывала Мия. Оказалось, когда на душе грустно, танцы помогают лучше всяких средств, хотя раньше Кира думала, что люди танцуют только от радости. А ещё с помощью любимых песен она теперь изучала английский язык – это тоже Мия ей подсказала. В интернете Кира находила слова песни, потом по словарю переводила, чтобы ясен был смысл, о чём, собственно, песня, затем она слушала уже с музыкой и пыталась повторять. Конечно, сначала получалось не в лад и неправильно, но к десятому разу уже очень даже хорошо всё складывалось. При таком методе английские слова лучше запоминались, чем от обычной зубрёжки, а сколько удовольствия и говорить не стоит.
И вот, когда Кира танцевала у себя в комнате, надев наушники и подпевая в голос словам песни, уже почти успокоившаяся, почти счастливая, двигаясь в ритме танца, она резко обернулась и увидела в дверях маму с лицом мрачнее тучи. Неизвестно, сколько так молча, она простояла там, но весь вид её не предвещал ничего хорошего, скорее наоборот.
«Сегодня же родительское собрание, – внезапно вспомнила Кира, размышляя над причиной такого маминого недовольства, – наверное, ей уже рассказала Зоя про контрольную работу, поэтому-то она такая хмурая». Но ничего, сейчас Кира всё объяснит маме, как было на самом деле, и та, конечно же, все поймёт.
- Идём на кухню, нам надо поговорить, – проговорила мама каким-то чужим голосом.
Кира, следуя за ней, начала возбужденно делиться своими переживаниями:
- Мам, представляешь, сегодня такое произошло. Горшкова оказалась такой…
- Почему ты опаздываешь на уроки? – холодным тоном прервала её на полуслове мама совершенно неожиданным вопросом.
- Что?! – в крайнем изумлении протянула Кира.
- Что слышала, – жестко отрезала мама и посмотрела на Киру как на холодную мерзкую лягушку.
– Сегодня на родительском собрании мне сказали, что ты систематически опаздываешь на первый урок, – продолжила она в крайнем раздражении свой разговор с дочерью.
- Это неправда! – захлёбываясь от возмущения, выкрикнула Кира. – Кто такое мог сказать?
- Зоя Александровна. Ну и другие учителя, как она сказала, тоже жаловались на тебя, – невозмутимо ответила мама, не обращая внимания на повышенный тон голоса своей дочери.
И тут Кира не могла сдержаться, она закричала уже яростно во весь голос:
- Зоя, мерзкая, Зоя, да она ненавидит меня, она специально наврала всё! Ты и представить себе не можешь, что она сегодня сделала со мной на контрольной работе.
Мама укоризненно посмотрела на Киру и, чеканя каждое слово, невозмутимо произнесла:
- Почему не знаю? Знаю, что ТЫ сделала сегодня на контрольной работе. И я от тебя такого не ожидала.
Удивлению и возмущению Киры не было предела. Перехватило дыхание. Она задыхалась, ярость от такой наглой лжи встала комом в горле, не давая ясно высказаться, сложить правильно слова в предложение. И всё же она ещё верила, не могла не верить, что мама, милая мама просто не успела правильно понять всё, как надо. И даже если Зоя так подло с ней поступила: непонятно, с какой целью придумав этот ужасный вздор, то Кира сможет всё исправить, она расскажет маме, как было на самом деле, и мама поймёт, она не может не понять, она пожалеет дочку, поддержит её. Ведь Кире сейчас, как никогда, нужна мамина поддержка. И опять жалость к себе, обида дня снова нахлынули на Киру так сильно, что она уже не могла сдерживать слёзы, которые градом хлынули из глаз.
А мама, добрая, мудрая мама, расценила эти слёзы как акт стыда и мук совести. Посмотрев на Киру долгим взглядом, она холодно произнесла:
- Нечего тут плакать в три ручья, меня не разжалобить. Слезами горю не поможешь. Я так полагаю, что опаздываешь ты потому, что до уроков встречаешься с этой своей новой подружкой, которая, между прочим, старше тебя, и как я уже вижу, научила тебя многому, например, что можно списывать, а не думать своим умом.
Кира просто ахнула от такого абсурда, а мама, уже теряя этот свой холодно-спокойный тон, начала заводиться:
- Если она тебе скажет спрыгнуть с пятого этажа? Ты тоже послушаешь её?
- Всё не так! Не так! Ты ничего не знаешь, – выпалила Кира с горящими от возмущения глазами.
Мама всё так же сурово смотрела на Киру, и та уже не пытаясь сдерживаться, начала вопить:
- Зоя врёт, всё врёт! Почему ты веришь ей, а не мне?!
Тут Кира вспомнила фразу, которую говорила ей как-то Мия, она зацепилась за неё, как за спасательную соломинку, решив, что если скажет её, сможет доказать свою правоту и переубедить маму. Немного успокоившись, она сглотнула слюну, многозначительно посмотрела на маму и сказала с укором в голосе:
- Разве я когда-нибудь тебя обманывала?
Ответ для Киры оказался неожиданным:
- Конечно. Тебе напомнить? – опять обретя былую невозмутимость, холодно произнесла мама.
Кира опешила на секунду, явно не на такой результат она рассчитывала, затем в памяти начали всплывать ситуации, когда она и правда кое-что недоговаривала, скрывала от родителей, но всё это были мелочи, по-крупному то она никогда не врала.
Кира ещё хотела, что-то возразить, но мама, качая головой, добавила, прежде чем она успела открыть рот:
- Кира, ты меня разочаровываешь.
Эти слова резанули Киру словно ножом. Злость и отчаяние в сердце. Окончательно потеряв надежду на мамину поддержку и взаимопонимание, Кира, ощетинившись, мрачно хмыкнула:
- Для этого нужно сначала очароваться.
Мама недоуменно подняла брови, а Кира, посмотрев на неё уже с вызовом, гневно бросила:
- Да-да, что слышала!
Тут Киру прорвало, теперь она уже истошно кричала во весь голос:
- Ты меня не любишь, не любишь! Никогда от тебя слова доброго не дождешься, только и слышу: «Кира такая, Кира сякая». Я для тебя всегда плохая, и веришь ты всем, кроме меня. Удочери Вероничку, она же вам всем так нравится. А меня оставь в покое, я же тебе только жизнь порчу.
Мама опешила, потом попыталась что-то возразить, но Кира не дала ей опомниться – вся в слезах она опрометью кинулась в свою комнату и громко хлопнула дверью.
«Никогда я ей этого не прощу. Как она могла? – рыдала Кира, уткнувшись носом в подушку. – Как она могла поверить какой-то Зое, а не мне, родной дочери?»
«Правильно, она же меня не любит! – вспомнила Кира свои же слова, которые в запале бросила маме, и зарыдала ещё горче. – Да, и за что меня любить-то, я некрасивая, толком ничего не умею, учусь так себе, даже не смогла улучшить свои оценки, а ведь хотела, столько сил потратила, столько занималась и... Почему я такая невезучаяяяя?!»
Новой силы рыдания сотрясли её тело.
«Это несправедливо! – всё возмущалась она, – почему всё так несправедливо?! Господи, как же жаль-то себя!» И слёзы градом катились по щекам.
Да, было очень жаль себя, но к этому чувству примешивался ещё и стыд и чувство вины перед мамой, за то, что кричала так, за то, что не такая, как маме хотелось бы, за то, что всё время разочаровывает её.
«Хотя пусть! Пусть живут без меня. Пусть заведут нового ребёнка, который оправдает все их надежды. А я буду жить с Мией. А что? Она же живёт одна без родителей. Нам с ней будет вместе хорошо».
И в голове у Киры созрел план: сейчас она соберёт свои самые дорогие сердцу вещи, напишет маме прощальную записку и уйдёт жить к Мии. Мия, конечно, сначала не обрадуется, она же такая вся правильная, но Кира будет просить, канючить, уговаривать, и подруга не сможет отказать ей.
На душе сразу стало легче. Да, это замечательная идея! Кира станет ученицей волшебницы, научится варить зелье, колдовать, будет летать с Мией по ночам на шабаш ведьм, или куда она там летает, а днём будет ухаживать за Бусей, которая будет её также любить и слушаться как Луна Мию. А потом они переберутся жить в тот чудесный сундучковый город, где все такие весёлые и добрые, и где живёт тот красивый мальчик с длинными светлыми волосами. Ой, какая жизнь у неё теперь начнётся! Они с Мией будут учиться там, там же всё по-другому, даже школа другая – формы нет и классов нет, только какие-то уровни, и учиться там нужно меньше, чем в обычной школе, и таких вредных училок там тоже нет, уж в этом-то Кира была уверена. Теперь Мия не отвертится, ей придётся взять Киру с собой. У неё просто не будет выхода! Ух, как же здорово всё сложилось!
Кира схватила школьный рюкзак, быстро вытащила из него все учебники – теперь они ей всё равно не понадобятся, в этой школе она больше учиться не будет, и стала складывать туда вещи, которые, как она решила, пригодятся для её новой жизни. В рюкзак отправилась любимая пижама, розовый медведь и другие очень нужные предметы. Ещё Кира взяла с комода семейную фотографию, где они все вместе с папой и мамой на море. Там они такие счастливые, смеются. Кира опять чуть было не заплакала, но вовремя сдержалась. Ничего, у неё теперь новая жизнь будет, получше этой!
Ну вот вроде и все готово для побега. Осталось только решить, как выбраться из дома незаметно. Эх, жалко она не умеет, как Мия, отключать притяжение, и маскировочного шарфа, к сожалению, нет. А то было бы куда как просто – открыл окно и полетел. Только тебя и видели. Но нет, летать-то Кира самостоятельно ещё не умеет, хотя ничего, научится, у неё теперь всё впереди.
Поразмышляв немного, Кира пришла к выводу, что самый лучший способ выбраться из квартиры, не привлекая к себе внимания – это притвориться спящей, и когда родители заснут, по-тихому умыкнуть из дома под покровом ночи.
Кира откопала в своих старых игрушках фонарик, оделась и… легла в кровать.
В таком деле, как побег, нужно быть очень предусмотрительной, продумать все детали и не забыть про осторожность. Поэтому Кира решила потренироваться. Оказывается, очень сложно выглядеть спящей, когда ты на самой деле не спишь. Глаза всё время под закрытыми ресницами предательски дёргаются, потому что напряжены, дыхание прерывается, а ведь когда спишь, то и дышишь ровно и лицо спокойное. Ну, это все Кира в каком-то фильме подсмотрела и потренировала, правда, так, что сама чуть не проспала свой побег!
Разбудил её папа, зовущий ужинать. Кира, сославшись на усталость, сказала, что уже легла спать и кушать не будет, хотя очень хотелось. Мысль даже возникла, что перед уходом, нужно пробраться на кухню и захватить что-нибудь из еды, а то вдруг Мии не будет дома, и Кира останется голодной. Но пробираться ночью ещё и на кухню – это большой риск, так и её бегство из дома сорваться может, поэтому Кира оставила эту идею.
А папка у неё, молодец, с понятиями, заглянул, пожелал спокойной ночи и выключил свет.
Хотя мама тоже всё-таки зашла к ней в комнату, правда, после десяти часов: хотела пожелать спокойной ночи, но Кира притворилась спящей. Мама постояла, повздыхала рядом с кроватью, провела рукой поверх одеяла, в которое Кира укуталась с головы до ног, и тихо произнесла: «Маленькая моя девочка!» И маму стало так жалко, что Кира чуть не передумала. Но тут же вспомнилась ситуация с Горшковой, которую Кира вот тоже пожалела, и что получила в результате. Задетое самолюбие снова придало ей решимости. «Нет, приняла решение, так действуй, как говорила Мия, доводи всё до конца». И Кира глаза не открыла, так и пролежала, не шелохнувшись, стараясь ровно посапывать, пока мама не ушла.
И вот, когда в доме наступила полная тишина, Кира поняла, что время пришло.