Они вышли из комнаты, прошли маленький коридорчик и оказались в большой светлой гостиной. Шик, блеск, красота, и тут откуда ни возьмись на Киру наскочил с оглушительным лаем-визгом маленький лохматый пёсик. Он крутился, вертелся вокруг неё, помахивая хвостиком, затем отступив на безопасное расстояние, начал принюхиваться и вдруг замер в недоумении. Вероника присела на корточки и позвала его:
– Принси, детка, иди сюда. Мамуля тебя уже кормила?
Но собачка величиной с ладошку продолжала стоять поодаль. Она нюхала воздух, повизгивала, скулила, беспокойно переступая лапками, но подойти к ним так и не решилась. В конце концов, она впала в полный ступор, перестала издавать какие-либо звуки и залезла под диван. Разрешить такой ребус было не под силу её маленькому мозгу.
Бросив тщетные попытки достать собаку, девочки перешли на кухню, которая соединялась с гостиной широкой барной стойкой.
– Садись, – указывая на высокий табурет, скомандовала Вероника и открыла дверцу большого холодильника. – Ну и что ты там ешь обычно на завтрак? – спросила она недовольным голосом. – Есть апельсины, творожок, бананы, хлопья.
Кира было хотела согласиться на творожок (ей как-то неловко было напрягать хозяйку дома), но этот командный тон её снова задел и, вспомнив, что перед ней вообще-то её злейший враг в совсем недалёком прошлом, она решила, что ничего страшного не произойдёт, если она повоспитывает её немного.
– Блины, обычно на завтрак я ем блины.
– Ни фига себе! – воскликнула Вероника, закрывая дверцу холодильника, и поставила на стол молоко и прозрачный стакан с непонятной фиолетовой массой. – А я и смотрю, без блинов дело не обошлось, – тут она снова демонстративно потрогала свою талию. – Ну теперь ты в моём теле, поэтому, будь любезна, соблюдай диету, – назидательно изрекла она.
– С какой это стати? – огрызнулась Кира.
Но Вероника, повернувшись к ней спиной, уже насыпала в тарелку хлопья и пододвинула её Кире, деловито поинтересовавшись: – Подогреть молоко или любишь с холодным?
– Подогреть, – хмуро буркнула Кира, поняв, что эту партию она проиграла.
Пока в микроволновке грелось молоко, Вероничка взяла свой фиолетовый стакан, пояснив, что это смузи, и начала ходить взад-вперёд с видом училки с указкой, поедая завтрак ложкой по чуть-чуть.
– Давай подведём итоги этого богатого событиями утра, – начала разглагольствовать она, – итак, наши сознания переместились в тела друг друга, – тут она, понизив голос, проворчала: – Хорошо, хоть не в собаку. Каким образом это случилось, никто из нас не знает, – тут она пытливо посмотрела на Киру, ожидая, по всей видимости, от неё признания, но поскольку его не последовало, она налила в Кирину тарелку горячего молока и продолжила, – поэтому мы можем сказать, что это произошло случайно, и таким образом сделать вывод, что обратный процесс тоже произойдёт случайно. Если от нас это не зависит, то нет и смысла ломать над этим голову, нам остаётся только ждать и направлять свои силы на новую реальность. Согласна?
Кира, поедая хлопья, кивнула. Вероничка решила тоже прерваться и доесть своё смузи, но через некоторое время продолжила с былым пылом:
– Мы должны быть всё время на связи. Слышишь? Всё время! Так, у тебя есть мой номер?
Кира отрицательно мотнула головой, всё ещё занятая едой.
– Тогда запиши, – не унималась Вероничка. – Ах да, твой телефон у меня! – воскликнула она и, не дожидаясь ответа, убежала в комнату, из которой появилась с Кириным мобильником и новой тетрадкой. Брезгливо передавая телефон, она снова не упустила случая поддеть её и, манерно растягивая слова, процедила: – И как ты им пользуешься? Это ж полный отстой!
«Опять выделывается», – разозлилась Кира и решила её проучить, выхватив из рук потерявшей бдительность Веронички её крутой айфончик со словами:
– Ну давай, теперь и ты попробуешь, ты же у нас Кира, – затем в тон Вероничке, слегка обалдевшей от такой наглости, сладко проворковала: – А я, уж так и быть, попользуюсь твоим.
Но не успела она даже толком разглядеть заставку, как хозяйка айфона очнулась и захватила его обратно. Они снова злобно уставились друг на друга.
– Этот телефон я тебе не отдам, там вся моя жизнь, – категорично заявила Вероничка, правда, тут же предложила вариант: – Если хочешь, у меня есть старая модель, можешь взять её себе.
– А если будут звонить родители? – возразила Кира, всё ещё злясь.
– Переставим симки.
– А что ты скажешь моей маме, если она обнаружит такой крутой телефон у тебя?
– Скажу, подруга дала, – не сдавалась Вероника.
– Ага, ты забыла – у меня нет подруг, – злорадно заметила Кира.
– Да что ж ты за неудачница такая, если даже подруг у тебя нет?! – в тон ей ответила Вероничка.
– Ну, видишь ли, правила игры поменялись, – торжествующе возликовала Кира, – теперь их не будет у тебя, и ты узнаешь, каково это.
– Ты не я, – смешно задрав свой (то есть Кирин) нос, высокомерно заявила Вероника, – спорим, что я вмиг заведу друзей даже при таком убогом теле, как у тебя?
– Ну-ну, – скептически хмыкнула Кира, – ты, наверное, забыла, что в ближайшие дни тебе придётся лежать дома, изображая больную.
– А ну и ладно, так даже лучше, – неожиданно быстро согласилась Королёва. – А что, прикольно. Буду лежать дома и есть блины, смотреть видео, а ты в это время будешь отдуваться за меня в школе, – она взглянула в телефон и воскликнула: – Ого! Время поджимает, нужно бежать в школу, а я тебе ещё не всё рассказала. Ну ладно, ты у нас девочка сообразительная, мы сейчас быстро уложимся.
Кира тут же усмехнулась:
– Надо же, я, оказывается, сообразительная. Буквально пятнадцать минут назад кто-то орал, что я дебилка.
– Так я изменила своё мнение, – с лёгкостью согласилась Вероника и, подняв вверх брови, спросила с усмешкой: – А ты кем хочешь быть?
Кира промолчала.
– То-то и оно, – ухмыляясь, заключила хитрая соперница, – тогда слушай меня внимательно, а лучше вот тебе тетрадь, записывай всё туда, потому что свой планер я тебе тоже не отдам.
Кира, устав пикироваться, уже не сопротивлялась, надоело…
– Значит так, у меня, то есть у тебя после школы три важных дела на сегодня, – открыв свой ежедневник, начала перечислять Вероничка: – Вокал в 15:30 по скайпу, потом английский с репетитором в 17:00, а в 20:00 составление мудборда с ирисками (ну это можно пока отложить), и уроки, само собой разумеется.
Кира хотела было возразить, но не успела, Вероничка её снова опередила:
– Ты дала мне сегодня очень хороший совет насчёт мам. Чтобы нам с тобой не запалиться, нужно рассказать друг другу всякие там тонкости в обращении с домашними и друзьями. Да-да, я помню, что друзей у тебя нет. Так вот, маму свою я называю по имени: Лера. Вот она, кстати, на фото, – тут она указала на стену, где улыбались, нет, просто светились счастьем четверо человек на большой семейной фотографии в белой раме.
Кира подошла ближе, чтобы лучше разглядеть. Миловидная блондинка, подтянутый мужчина с голливудской улыбкой, само собой, Вероничка и парень лет шестнадцати.
– Папу зовут Антон, но я зову его обычно папой, – продолжала ораторствовать Вероника. – Это Славка, брат, в школе его зовут Владом, потому что Владислав. Запомнила? С предками больше молчи, на всё соглашайся, кивай. У нас хоть и демократия, но они не очень любят, когда им возражают. При любых нестандартных ситуациях лучше сразу звони мне, я подскажу, что делать. Всё поняла?
Кира кивнула.
– Ну а теперь про твою семью…
Кира открыла было рот, но Вероника снова продолжила вещать сама.
– Значит так, отца зовут Женя, маму – Аля.
– Это папа её так называет, – успела перебить её Кира, – а вообще-то её зовут Алла Дмитриевна.
– Ага, – фыркнула Вероника, – ты её и дома прям так и называешь: «Алла Дмитриевна»?
– Нет, ну… – смутилась Кира, – сказала так просто, чтобы ты знала.
– Понятно. Так чтоб ТЫ знала, если мне нужно будет, Славка всю школьную базу класса мне скачает, хотя она и так где-то есть… Ладно. Поехали дальше. Свою маму ты называешь мамой, а отца – папой. Оригинально! – хмыкнула она.
– Иногда папка, – вмешалась Кира.
– Учту, – холодно бросила Вероника и что-то пометила у себя в ежедневнике. – Хорошо, вроде всё выяснили. Теперь пойдём, покажу тебе, где что у меня лежит, приведу тебя в порядок, и ты отправишься в школу.
Судя по всему, Вероника не очень-то нуждалась ни в информации от Киры, ни в её согласии, ни в чём-либо ещё.
Они вернулись в спальню, и Вероничка усадила Киру на крутящийся стул перед большим зеркалом.
– Теперь тебе каждое утро придётся приводить себя в порядок, поэтому ты должна научиться краситься сама. Сейчас я буду говорить, как и что делать, а ты будешь пробовать. Я же не смогу бегать каждый день к тебе и наводить марафет. Значит так, надевай сначала эту повязку, – протягивая Кире тканевый ободок чёрного цвета, инструктировала Вероника.
«Какой глупый белёсый вид с этими чёрными ушами», – подумала Кира, смотря на «себя» в зеркало, и заулыбалась, но Вероника расценила по-своему.
– Сейчас будем творить красоту! – воодушевлённо объявила она и потянулась за кисточками, потом вспомнила, что Кира должна краситься сама, и начала руководить: – Накладываешь тон большой кистью. Вот так. Брови и ресницы я иногда крашу в салоне, но сейчас после лета всё как-то неохота, поэтому ресницы красишь этим, брови – этим. Ну давай, пробуй.
Кира неловко открыла тушь, поднесла к глазам, моргнула и тут же ткнула кисточкой в веко, где остался большой чёрный след.
– О боже! Эдак мы и до вечера не закончим! – всплеснула руками Вероничка и, отобрав у Киры кисточку, принялась работать ею сама. – Ты что же, никогда не красилась?
– Н-у по-че-му ни-ког-да, – медленно одними губами произносила Кира, стараясь не двигаться под умелыми руками одноклассницы, и в то же самое время мучительно пыталась вспомнить. Вроде на танцевальный конкурс она красилась, или нет? С Леркой как-то во втором классе экспериментировали, залезли к её маме в косметику…
– Понятно, не напрягайся, – выдохнула скептически Вероника. – Значит, придётся тебя учить ещё и этому, забегу тогда вечером или завтра. Походу, теперь мне придётся с тобою дружить, – подмигнула она и гнусно заржала.